Закадровый текст видеоэкскурсии "По маршрутам Родиона Раскольникова" стал доступен для слабослышащих пользователей

«Это город полусумасшедших…» – фраза, вложенная писателем в уста своего героя, Свидригайлова, сейчас овеяна романтическим флёром. Петербург сделал её своим брендом, гордо несёт на сувенирных магнитах и открытках. Вряд ли Достоевский мог об этом и помыслить. По его Петербургу – Петербургу его героев, Петербургу «Преступления и наказания» – предлагает прогуляться онлайн Региональный центр чтения Курганской областной универсальной библиотеки имени Алексея Кузьмича Югова.

Петербург Достоевского – достаточно разработанная тема, хорошо раскрытая исследователями творчества Фёдора Михайловича. У неподготовленного читателя из провинции могут возникнуть затруднения, связанные с петербургской топонимикой. Именно поэтому мы будем следовать за лучшим проводником по Петербургу средних и низших классов – за главным героем романа «Преступление и наказание» Родионом Раскольниковым.

Родион Романович Раскольников – бывший студент, высокий, стройный юноша «с прекрасными тёмными глазами», «замечательно хороший собой». Проживает он в Столярном переулке, где нанимает от жильцов каморку. «Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид со своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок». Раскольников не просто беден – он нищ, он голоден, его из жалости подкармливает хозяйкина прислуга Настасья, потому что Раскольников уже несколько месяцев не платит за квартиру. Неудивительно, что мы редко застаем Раскольникова дома. Чаще он бродит по Петербургу, причем бродит без определенной «деловой» цели, с одной стороны – «чтоб ещё тошнее было», с другой – «душно и тесно» становится ему в своей каморке, хочется «простора». Именно в такие моменты мы и застаем Родиона Раскольникова на улице.

Первый маршрут, которым мы следуем за Раскольниковым с самых первых строк романа, – дорога недлинная, ровно семьсот тридцать шагов от ворот его дома до дома старухи-процентщицы, Алёны Ивановны. У неё Родион заложил колечко, подаренное ему сестрой Дуней на память при его отъезде в Петербург на учебу. Сейчас же мы идём с ним закладывать отцовские плоские серебряные часы со стальной цепочкой. Преогромнейший дом Алёны Ивановны выходит одной стеной на канаву – это Екатерининский канал, который сейчас известен под названием канал Грибоедова. Старуха жила в четвертом этаже – поднимаясь по лестнице, Раскольников ещё запрещает себе думать о том, «если б действительно как-нибудь случилось до самого дела дойти». Мысль о том, чтобы позволить себе убийство – а мы-то уже прямо знаем, что задумал Раскольников именно убийство, – росла в герое, как опухоль, и тут важно понимать, что случилось собственно убийство далеко не сразу. После встречи с Аленой Ивановной – вот этой встречи, которая происходит непосредственно сейчас – с Раскольниковым произойдёт ещё целый ряд событий, который и повлияет на то, что другой дорогой и в другой день придёт он с топором в те же самые комнаты и огреет старуху обухом топора по голове, а потом зарубит и её сестру Лизавету, вернувшуюся домой так невовремя.

Выйдя же сейчас следом за Раскольниковым из дома старухи с деньгами – у него рубль и пятнадцать копеек на руках – мы отправимся по деревянному тротуару в следующую улицу, и остановимся у распивочной. Необходимо отметить, что Раскольников не пьяница, его гонит в питейную не наличие денег и необходимость их потратить, а скорее то чувство омерзения, что возникает у него попеременно то от Алёны Ивановны – гадкой старушонки, то от себя самого, ещё только прикидывающего, как бы сподручнее её убить и ограбить. Итак, мы спускаемся в подвальный этаж и оказываемся в одном из множества однотипных питерских кабаков, впрочем, не в самом и жалком. Здесь мы не просто так. Именно отсюда начинается для Раскольникова история знакомства с семьёй Мармеладовых. Здесь мы впервые встречаем Семёна Захаровича Мармеладова – отца этого бедного семейства. Здесь же, будучи в подпитии, бывший чиновник Мармеладов выдаёт всю подноготную своей жизни, не скрывая того, что жена, Катерина Ивановна, регулярно его поколачивает и волосы ему дерёт за постоянное пьянство, и того, что старшая дочка, Сонечка, «желтый билет принуждена была получить», чтобы прокормить семью. Раскольников ещё не знает эту девушку, но уже жалеет. Любой бы пожалел Сонечку и оплакал вместе с ней её девичью честь, проданную за возможность накормить младших сестер и маленького брата.

Кончивший свою историю Мармеладов просит Раскольникова проводить его до дома, и мы последуем за ними. Идти нам шагов двести-триста, в дом богатого немца Козеля, где квартировались у хозяйки Амалии Фёдоровны или Амалии Людвиговны (все её называют по-разному) Катерина Ивановна, трое малолетних приёмных детей Мармеладова и он сам. Сонечка с ними уже не жила – дом считался приличным и для проститутки неподходящим. Квартирная хозяйка потребовала, чтобы Сонечка съехала. Итак, мы на месте. Четвертый этаж, беднейшая проходная комната, шагов десять длиной. Мармеладов называет их комнату «углом» – и это очень характерное слово для интерьерных описаний в произведениях Достоевского. Своего дома нет, вот и приходится скитаться «по углам». Ну, а то, что сквозь комнату Мармеладовых к другим жильцам в любое время могли пройти посетители, вообще делает это пространство для жизни небезопасным, неинтимным, неличным. Раскольникову не хочется здесь находиться, ну, и мы задерживаться не станем. Слышите? Это брякнули медные деньги, что оставил Родион Раскольников на подоконнике. Даже его, нищего и голодного, разжалобила скудная обстановка этого жилища. Теперь же мы вернёмся в каморку Раскольникова. Нас ожидает письмо.

Письмо, которое читает сейчас Раскольников, прислала ему мать, Пульхерия Александровна. Если кратко, то интересно это письмо тем, что из него Раскольников узнаёт о скором визите матери с сестрой Дунечкой в Петербург по случаю Дуниного будущего замужества. Обстоятельство это так сильно злит и расстраивает Раскольникова, что он не выносит больше находиться в своей конуре – и выходит на улицу.

Мы следуем за ним на Васильевский остров, идём Вознесенским проспектом, пересекаем Конногвардейский бульвар, и так проходим следом за Раскольниковым насквозь весь Васильевский остров, выходим на Малую Неву, переходим мост и возвращаемся на Острова. Эти места не похожи на обычное обиталище Раскольникова. Этот Петербург прямо противоположен тому, где родилась у него мысль об убийстве старухи-процентщицы, и прогулка сюда (будто бы мы шли к Разумихину!) похожа на попытку Раскольникова сбежать от своей жуткой идеи. Мы знаем, конечно, что побег ему не удался, но это не значит, что не стоит учитывать и саму попытку. Тем более что тут, у Тучкова моста, после своего страшного сна (мы, пожалуй, воздержимся от получения опыта ночёвки под кустом), Раскольников думает: «Господи! Покажи мне путь мой, а я отрекаюсь от этой проклятой… мечты моей!» Однако куда же дальше? Дальше мы следуем за Родионом Раскольниковым на Сенную – он еще не раз придёт на Сенную, и мы с вами тоже, – и встречаем Лизавету. Еще живую Лизавету, и встреча эта случайна и судьбоносна. Раскольников узнаёт, когда коллежская регистраторша и процентщица Алёна Ивановна будет дома одна.

Итак, побег от идеи Раскольникову не удался. Мы не отстаём от него, «до его квартиры остается всего несколько шагов. Он входит к себе, как приговорённый к смерти». Или к убийству? Как вы думаете, кто приговорил Раскольникова к убийству старухи? Его идея – мечта «переступить черту» или та самая «среда, что заела», нищета?

Как бы то ни было, наступает следующий день, и мы идём за Раскольниковым, который уже спрятал за пазухой на самодельную петлю топор, идём Юсуповым садом, глядим на высокие фонтаны и на Екатерингофский проспект (ныне это проспект Римского-Корсакова), и наконец, приходим на место. Давайте не будем подниматься к старухе? Там нас ожидают совершенно неаппетитные картины, и вместо них мы подождём, пока Раскольников сам спустится обратно. Оглянитесь во дворе. Скоро здесь произойдёт шуточная драка двух маляров Николки и Миколки, скоро придёт Лизавета, а за ней – другие старухины закладчики, и будут звонить, звонить в колокольчик, а Раскольников будет сидеть там, ни жив ни мёртв – и наконец-то ему удастся ускользнуть.

На канаве сейчас малолюдно, видите, Раскольников совсем нервничает, и домой даже пошёл другой дорогой, делает крюк. Мы идём за ним, но в каморку подниматься, пожалуй, тоже не станем. У Раскольникова начинается горячка.

Куда он пойдёт в горячке? О, у нас намечается интереснейший маршрут. Пока Раскольников болел, Настасья принесла ему повестку. Раскольникову придётся отправиться «в контору» – в съезжий дом Спасской полицейской части на углу Большой Подъяческой. Зачем повестка? Дак это хозяйка Раскольникова разозлилась, что он не платит ей за квартиру, и решила найти на него управу. А старуха… про старуху в полиции, конечно, знают уже, только с Раскольниковым пока никак не связывают. А он, по-прежнему в горячке, теряет сознание от духоты да от всех этих разговоров… Вернувшись домой, Раскольников, опасаясь обыска, хватает все украденные у старухи вещи и кошелёк – и идёт к канаве. Бросить их в канаву – и дело с концом! Или лучше пойти на Неву? Вон он поворачивает к Неве, идет по Вознесенскому проспекту. Не отставайте, друзья! Вот перед нами уже Исаакиевская площадь, и – смотрите! – Раскольников «увидел налево вход во двор, обставленный совершенно глухими стенами. Справа, тотчас же по входе в ворота, далеко во двор тянулась глухая небеленая стена соседнего четырёхэтажного дома. Слева, параллельно глухой стене и тоже сейчас от ворот шел деревянный забор, шагов на двадцать в глубь двора, и потом уже делал перелом влево. Это было глухо отгороженное место, где лежали какие-то материалы». Именно здесь, в этом огороженном и спрятанном от посторонних глаз местечке, Раскольников спрячет всё краденое под камнем, и всё – «схоронены концы! И кому, кому в голову может прийти искать под этим камнем?..» Злой, сейчас Раскольников пойдёт бродить по городу, ругая самого себя за эту болезнь и за рассеянность после убийства, мы с вами пройдём за ним и выйдем прямо на набережную Малой Невы на Васильевском острове. Здесь живёт друг Родиона Раскольникова Дмитрий Прокофьевич Разумихин. Мы поднимемся к нему в пятый этаж, взглянем на его каморку – она не намного лучше, чем у Раскольникова, но все же лучше. Впрочем, нас это не слишком волнует, потому что после разговора, который происходит у Раскольникова и Разумихина прямо сейчас, Дмитрий Прокофьевич поспешит переменить квартиру и поселится поближе к Раскольникову. Больше на Васильевский остров мы за Раскольниковым ни разу не придём.

Вернувшись от Разумихина, несколько дней Раскольников пролежит в своей каморке в горячке и в бреду. Сюда ему принесут деньги – перевод от матери через артельщика, сюда Разумихин принесёт новую сносную одежду, в которой не стыдно показаться на улице, взамен Родионовых тряпок, здесь Разумихин и его друг-доктор Зосимов станут обсуждать новости о старухином убийстве, здесь же произойдёт знакомство Раскольникова с Петром Петровичем Лужиным – Дунечкиным женихом. И отсюда же с лестницы Раскольников пообещает его спустить – так они и поссорятся в первый же день. Отсюда и сбежит по чёрной лестнице Раскольников от своих друзей с их чрезмерной опекой и отправится бродить по Петербургу снова, пройдёт по Сенной, где послушает уличное пение девушки под шарманку, дойдёт до угла, перейдёт через площадь и по Таирову переулку отправится к Садовой, свернёт в другую улицу. Там и выйдет к заведению, которое называется «Хрустальный дворец».

Это было весьма чистое и даже опрятное трактирное заведение в несколько комнат. Зайдём и мы, спросим себе чаю, как и Раскольников, полистаем свежую прессу. Раскольникова, впрочем, интересуют не свежие газеты – а те, в которых говорится об убийстве старухи – коллежской регистраторши и процентщицы. С мазохистским удовольствием будет он выискивать заметки об этом убийстве, а потом – слышите? Заведёт беседу с полицейским переписчиком Замётовым, и впервые расскажет про камень, под который на месте преступника бы припрятал всё украденное старухино имущество, и даже (будто не в себе) произнесёт, поманив Замётова: «А что, если это я старуху и Лизавету убил?.. Признайтесь, что вы поверили? Да? А? Ведь да?»

Раскольников, опомнившийся, выходит на улицу, в дверях расплёвываясь с Разумихиным, неожиданно появившимся у «Хрустального дворца», идёт к Екатерининскому мосту, где видит, как пьяная баба бросается в канаву топиться, и вдруг поворачивает к старухиному дому: словно что-то манит его на место свершённого им преступления. Мы тоже пройдём.

Квартиру старухи ремонтируют. Раскольников оглядывает убранство комнат, будто бы ожидая, что всё останется на своих местах – и лужа крови тоже там, где она натекла. А во дворе – смотрите-ка, во дворе собирается целая компания мещан, да и дворник, и рабочие из старухиной-то бывшей квартиры. Раскольников снова выдаёт себя, предлагает свести себя в контору, если кто-то имеет на него подозрения, да так и уходит.

Посреди мостовой на перекрёстке он останавливается, и мы остановимся вместе с ним. Старуха мертва. Петербург и Раскольников – пока что живы. Пойти ли в контору? Признаться? Или не ходить?

А что там впереди? Видите? Шагов за двести, в конце улицы – толпа? Кричат? Давайте приблизимся и мы. «Посреди улицы коляска, щегольская и барская, запряженная парой горячих серых лошадей; и сам кучер, слезши с козел, стоит подле. Кругом теснится множество народу, впереди всех полицейские». И зажженный фонарик выхватывает на мостовой только что раздавленного лошадьми человека без чувств, очень плохо одетого, но в «благородном» платье – это бывший чиновник, титулярный советник, ныне беспросветный пьяница и недавний приятель Раскольникова… Семён Захарович Мармеладов. Всего в трёх домах от места происшествия – дом Козеля, тот самый, где Мармеладовы нанимают свою проходную комнатёнку. Бесчувственного Мармеладова несут домой, посылают за доктором и за священником, Катерина Ивановна посылает старшую дочку Поленьку за Соней… Раскольников тут, до самого конца тут, и деньги, накануне полученные им от матери, все оставшиеся двадцать рублей, он вдруг, совершенно неожиданно для самого себя и тем более для всех присутствующих, отдаёт Катерине Ивановне – на похороны.

Эта смерть, случившаяся так внезапно, производит на Раскольникова сильное впечатление. Он будто бы снова ощущает себя живым – в противовес давешнему чувству, будто всё вокруг, и он тоже, умирает для него вместе с мерзкой старухой. Он жив – а живым всё по плечу! В двух шагах, смотрите-ка, дом Починкова, где нанял себе новую квартиру Разумихин, и у него сегодня новоселье – он приглашал. Идём? Надо помириться с приятелем. Комната у Разумихина просторная, в ней легко помещаются все его гости – человек пятнадцать, но мы задерживаться не станем. Капельку пьяный Разумихин ведет Раскольникова к нему домой, провожает друга, согласившегося принять ещё лекарства от Зосимова. И пока мы идём, угадайте, что же за встреча ожидает нас в нашем месте назначения – на квартире Раскольникова? Не знаете? Вот и Раскольников – совсем запамятовал, совсем ему не до того было. Однако, заметив свет в своем этаже, Раскольников настороженно поднялся, вместе с друзьями, и «встал на пороге как вкопанный». На его диване в ожидании сидят мать, Пульхерия Александровна Раскольникова, и младшая сестра Дуня.

Приехали. И уже полтора часа дожидаются! Раскольников не рад. Выпроваживает всех с обещанием встретиться завтра. Всё завтра! Назавтра дамы вновь посещают Раскольникова, и они даже мирятся, обсуждают Дунечкино грядущее замужество, от которого Раскольников горячо сестрицу отговаривает, говорят о Лужине, уже накляузничавшем на Раскольникова за то, как он распорядился материными так трудно давшимися ей деньгами, много спорят – и тут в числе визитёров появляется Соня. Смотрите – её и не узнать. Впервые-то Раскольников увидал её вчера совсем не в таком скромном наряде – вчера к умирающему отцу Соня сорвалась со своей работы. К Соне мы сегодня ещё заглянем, только позже, позже. А пока – самое время познакомиться вот с кем.

Родственник Разумихина, судебный пристав Порфирий Петрович недавно изъявлял желание познакомиться с Раскольниковым. И, наконец выздоровев, Раскольников готов составить это знакомство. Вместе с Разумихиным, отправив всех гостей по домам, Раскольников и сам отправляется в путь. Мы, разумеется, присоединимся. Дорогу от своего дома до Порфирия Петровича первоначально Раскольников и вовсе не запомнил. Обратил только внимание на «серый дом». А ведь нам очень, очень важно это место. Именно здесь, в гостях у Порфирия, Раскольников узнает о публикации в газете «Периодическая речь» два месяца назад своей статьи, написанной после выхода из университета. Порфирий Петрович статьёй «О преступлении…» оказался весьма заинтересован и попросил Раскольникова растолковать ему некоторые неясные моменты. Раскольников, почуяв в Порфирии явную угрозу и даже опасность, рассказал – и о делении всех людей, по его усмотрению, на «обыкновенных и необыкновенных», то есть способных позволить себе преступление, и о том, что только «обыкновенные» люди могут допустить ошибку и счесть себя «необыкновенными» – а потому и позволить себе вдруг «кровь по совести». Статья эта, которую вскоре сыщет в читальне Разумихин, будет невообразимой отрадой для матери Раскольникова Пульхерии Александровны, которая не просто зачитает её до дыр, но и будет искренне считать сына человеком достойнейшим, а себя – не в уме понять его высокие идеи.

Впрочем, Порфирию Петровичу статья Раскольникова показалась «оригинальной», хоть и отзывался он о ней с явной невежливой язвительностью. Противостояние Раскольникова и следователя с этой поры и с этого точно места становится практически открытым. Раскольников и Разумихин понимают, что Порфирий и его помощник Замётов начинают подозревать Раскольникова в убийстве старухи.

В этот день нам предстоит еще несколько визитов и ещё один круг по Петербургу, вынужденный тем, что Раскольникова дважды за день обвинили в убийстве Алёны Ивановны: один мещанин прямо указал на него пальцем и сказал: «Убивец». Привыкший думать ногами и успокаиваться ногами Раскольников отмотает несколько кварталов, прежде чем вернётся домой, в свою каморку, и познакомится с нанёсшим ему совершенно внезапный визит Аркадием Ивановичем Свидригайловым. После довольно долгого разговора с ним – обидчиком Дуни – Раскольников всё же отправится на вечер к матери и сестре, тем более, что Дуня задумала в квартире у себя столкнуть снова брата и жениха, с которым они накануне едва не расплевались. Лужин, напомним, этой встречи не желал и просил его от общества Раскольникова избавить.

Итак, в путь. Из квартирки Раскольникова идём в Вознесенский проспект, к дому Бакалеева. «Там два этажа под нумерами, купец Юшин содержит», – вот что знаем мы о месте, где нанял жильё для дам Раскольниковых Пётр Петрович Лужин. «Скверность ужасная: грязь, вонь, да и подозрительное место; штуки случались, да и чёрт знает кто не живёт!.. Дёшево впрочем». Такую безрадостную характеристику даёт дому Бакалеева Разумихин. Согласитесь, становится понятно, почему то письмо от матери с подробнейшей характеристикой Лужина воспринял Раскольников столь однозначно. Скупость Лужина, казалось бы, скрываемая им довольно тщательно, выдаётся несколькими деталями. Впрочем, мы знаем, что прямо здесь, в этих нищенских комнатах, произойдёт очередная ссора Раскольникова с Лужиным, а после – и отказ Лужину от дома. Авдотья Романовна расторгнет договорённость о помолвке и выгонит бывшего жениха прочь.

Последняя, уже ночная встреча Раскольникова сегодня состоится в углу Казначейской улицы, в другом доме с видом на канаву – здесь у портного Капернаумова нанимает комнату добропорядочная проститутка Софья Семёновна Мармедалова. Дом был трёхэтажный, старый и зелёного цвета. Комната Сони во втором этаже была довольно большой, но чрезвычайно низкой, две двери из неё вели одна – в комнату хозяев, другая – к соседям, и была «всегда запертая наглухо». «Сонина комната походила как будто на сарай, имела вид весьма неправильного четырёхугольника, и это придавало ей что-то уродливое. Стена с тремя окнами, выходившая на канаву, перерезывала комнату как-то вкось, отчего один угол, ужасно острый, убегал куда-то вглубь, так что его, при слабом освещении, даже и разглядеть нельзя было хорошенько; другой же угол был уже безобразно тупой». Чем-то жилище Сони напоминает каморку самого Раскольникова, например, низким потолком и неправильной формой – вспомните, мать замечает Раскольникову, что у него комната по форме похожа на гроб. Сейчас Раскольников пришёл к Соне с неясными намерениями: сперва говорит, что ей вредно ходить к Мармеладовым – у Катерины Ивановны открытая форма туберкулёза, заразись и Соня – и ничем она уже своей семье больше не поможет. Потом просит прочесть ему из Евангелия о воскрешении Лазаря, потом обещает прийти завтра – и рассказать, кто убил Лизавету, с которой, как оказалось, Соня близко дружила. Раскольников действительно расскажет, именно здесь, в этой самой Сониной комнате с окнами на Екатерининский канал. Здесь его исповедь и подслушает Свидригайлов, который остановился в комнате ровно за той самой «всегда запертой наглухо» дверью.

Но этому предшествует целый день – и довольно насыщенные визиты. Сначала – к Порфирию Петровичу в дом Спасской полицейской части, в отделение пристава следственных дел. Там вновь происходит длительный разговор, Раскольников распаляется, почти кричит, что не позволит обвинять себя беспочвенно! Порфирий учтив, говорлив, всё время просит Раскольникова подзадержаться, успокаивает, рассказывает о своих приёмчиках в следствии и особенно – о психологии поведения преступника. Раскольников понимает, что у следователя на него нет ничего, кроме «психологии», но и это одно делает его крайне взволнованным. А потом приходит тот самый красильщик Николай – и при Раскольникове признаётся в убийстве старухи. Самое невероятное – что Порфирий Петрович показывает Раскольникову ясно: он уверен, что работник себя оговорил.

Ну-с, теперь – в дом Козеля, где Катерина Ивановна собирает поминки. В её квартире собираются соседи и прочие знакомые Семёна Захаровича Мармеладова, и даже и незнакомые совсем личности, чем Катерина Ивановна весьма недовольна. Здесь помимо прочего должен появиться и Лужин – он остановился у своего бывшего воспитанника Андрея Семёновича Лебезятникова, соседа Мармеладовых. И Лужин появляется – чтобы обвинить Соню в воровстве сторублёвого билета. Раскольникову понятна эта многоходовка: если Соня – воровка, то и его семья, мама и сестра, которых он с Соней познакомил, скомпрометированы, а значит, Лужин может попытаться вернуть себе Дунечкино расположение и, возможно, даже заполучить её в жёны. К счастью, задумка мерзавца Лужина не удаётся, и Лебезятников, в прошлом обидчик семьи Мармеладовых, а теперь едва не благодетель, вступается за Соню и обличает своего бывшего опекуна. Впрочем, это обстоятельство не мешает хозяйке комнат Амалии Людвиговне прогнать Катерину Ивановну с детьми с квартиры. И пока Катерина Ивановна ищет для себя защиты и покровительства, мы с Раскольниковым отправимся вновь к Соне.

Раскольников сам признался Соне, что выбрал её тем единственным человеком, кому признается в убийстве старухи-процентщицы, ещё до того, как собственно произошло убийство. Он ещё в тот вечер знакомства с её отцом узнал в ней страдающую душу – и угадал, ещё ни разу Соню не видав, единственного человека, которому сможет открыться. В Сониной комнате они долго будут разговаривать об убийстве и мотивах Раскольникова. Ей, Соне, а вовсе не Порфирию Петровичу разъяснит подлинный смысл своей статьи Раскольников. И Соня, а не кто-то другой, будет тем, кто скажет ему, что он – страдалец, и только страданием можно искупить вину: а значит – надеть нательный крестик, попросить прощения у Бога и людей и – признаться.

Между этим моментом и последним маршрутом Раскольникова пройдёт несколько дней. Он успеет ещё раз встретиться со Свидригайловым в каком-то трактире и узнать от него, что больше тайна Раскольникова для него никакая не тайна; подумать о том, чтобы утопиться, и испугаться этой мысли; навестить мать и проститься с нею, сказав, что в скором времени ему предстоит длительная поездка из Петербурга; поговорить с Дуней – и, наконец, прийти к Соне снова, теперь – за крестом. Она отдаст ему свой, обычный кипарисный, себе оставит Лизаветин. И пойдёт следом за ним – сначала в этот крестный путь по набережной канавы и на Сенную, где Раскольников «ста[нет] на колени среди площади, поклони[тся] до земли и поцел[ует] эту грязную землю с наслаждением и счастьем. Вста[нет] и поклони[тся] в другой раз», и наконец – к конторе.

Последняя слабость Раскольникова – выйти из конторы назад, так и не сказав о своём преступлении, когда кто-то из полицейских заговорит о самоубийстве Свидригайлова. Ведь теперь, когда из посторонних никто не в курсе – теперь-то! Дикие, совершенно дикие глаза Сони застанут его на самом выходе. «Что-то больное и измученное выразилось в лице её, что-то отчаянное». Это заставит Раскольникова устыдиться, взять себя в руки и поворотить по лестнице обратно. Тут и подходит к финалу наша экскурсия. Далее Раскольниковым займётся следствие.

Региональный центр чтения и зал гуманитарной литературы приглашает вас ознакомиться с источниками, посвящёнными жизни и творчеству Фёдора Михайловича Достоевского из фондов Курганской областной универсальной научной библиотеки имени Алексея Кузьмича Югова. Для вас – художественные произведения с иллюстрациями разных художников, статьи из периодических изданий, научные исследования и графические альбомы. До новых встреч с героями Достоевского и его Петербургом.

Примечание: 1) курсивом приведены цитаты из романа "Преступление и наказание"; 2) в квадратных скобках в цитатах указаны окончания слов, замененные по авторскому замыслу в соответствии с грамматическими требованиями языка.