В грозные дни войны. «Ленинград 1944»

Онлайн-проект Юговки «В грозные дни войны» продолжает знакомить читателей с уникальными книгами из коллекции редкого фонда библиотеки, изданными в годы Великой Отечественной войны. В новом выпуске – книга рассказов и очерков «Ленинград 1944», изданная под редакцией Е. Катерли, В. Кетлинской, А. Пази в Ленинграде в 1944 году.

Сборник рассказов и очерков ленинградских писателей «Ленинград 1944» по большому счету посвящен людям, восстанавливающим город после блокады. Казалось бы, что экстраординарного можно найти в книге про стройки?

Но открываем содержание экземпляра из редкого фонда Юговки и видим: произведение какого-то автора густо зачеркано чернилами, да так, что прочитать невозможно. Цензура или чья-то прихоть? Проверяем в самой книге, благо, начало рассказа указано – страница 62. Да, 62-я страница есть, только вот она наглухо склеена со страницей 65, а лист между ними со страницами 63–64 отсутствует. Значит, цензура.

В редком фонде Юговки довольно много книг, подвергшихся цензуре в советское время, но преимущественно это относится к изданиям 1920-х – 1930-х годов. А тут 1944 год, когда печатание антисоветчины в принципе невозможно. Поскольку раньше книга была единственным источником знаний, то купирование изданий нередко было частичным: вырезали крамольные страницы, на титульных листах и в содержаниях вычеркивали или вырезали фамилии людей (обычно редакторов, авторов предисловий и послесловий), ставших со временем «врагами народа».

Но возвратимся к нашему сборнику. Если посмотреть на свет, можно прочитать название «Некогда», но фамилии автора не видно. Поиск в Интернете привел к электронной копии всего сборника «Ленинград 1944», размещенной Российской национальной библиотекой (РНБ) в Национальной электронной библиотеке (НЭБ). Искомые страницы есть. Автор – М. Зощенко. Вот и причины цензуры понятны – постановление оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» от 14 августа 1946 года и выступления А. Жданова в связи с этим в последующие дни. Михаила Зощенко обвинили в клевете на советских людей, заклеймили «пошляком» и «подонком», а его произведения приказали изъять из библиотек. Результат травли мы и видим на примере книги «Ленинград 1944».

Ничего крамольного в тексте Михаила Зощенко нет. А чтобы вы лично убедились в этом, предлагаем ознакомиться с полным текстом.

Елена Гаева

Приложение

[Орфография и пунктуация источника сохранены.]

[с. 62:]

М. Зощенко

НЕКОГДА

Драматическая сценка

Бульвар. Скамейка. На скамейке молодой человек. Он посматривает на часы. Видимо ожидает кого-то. Встает. Всматривается в даль. Пожимает плечами. Снова садится. Неожиданно произносит пылкую речь, как бы обращаясь к невидимой собеседнице.

Он (жестикулируя). Я люблю вас, Анна Петровна... Слышите... Люблю так, как никогда и никого не любил... Вы для меня все – жизнь, свет, солнце... Без вас весь мир для меня – пустыня... Аничка! Вот уже третий месяц я люблю вас... Конечно, вы можете спросить меня – почему я молчал, почему я раньше ничего не говорил вам об этом... Да как-то не пришлось сказать... некогда было, не до того... то есть в том смысле «не до того», что происходили какие-то вещи более важные... Нет, я не хочу сказать, что чувство мое – нечто неважное... Короче говоря, Аничка, я специально попросил вас сегодня притти, чтоб наконец сказать вам об этом... Я люблю вас, Анна Петровна... Аничка...

Молодой человек как бы берет чью-то руку, целует ее. Потом заключает в объятия свою невидимую собеседницу.

Из-за кулис выходит молодая женщина. Она с удивлением взирает на молодого человека, принявшего странную неестественную позу.

[с. 63:]

Она. Коля... Коля, что с вами?..

Он (смущаясь). Да это я так... Немного знаете, как его...

Она. Хотели руки размять?

Он. Руки хотел размять... затекли... Все время висят вниз и конечно, так сказать... затекают...

Она. А-а... А уж я думала – у вас эпилепсия или что-нибудь вроде этого...

Он. Ну, что вы, Аничка...

Она. Я, кажется, немного запоздала?

Он. Ничего. Пустяки. Это даже к лучшему.

Она. То есть что к лучшему – то, что я долго не приходила? Значит вам лучше без меня? Очень мило.

Он. Нет, Аничка... Я говорю, что... ну просто у меня было время все обдумать, привести в порядок свои мысли. Так как я должен вам сказать нечто очень важное...

Она. Ну я слушаю...

Он. Я хотел... Впрочем, вы наверно сами знаете, о чем я хотел вам сказать.

Она. Нет, не знаю...

Он (торжественно). Анна Петровна... Сегодня я хотел вам сказать... что я... так сказать... вообще говоря...

Она (посмотрев на часы). Коля, только не тяните так... Мне сегодня страшно некогда. Я буквально на десять минут пришла... Ведь мы сегодня заканчиваем окраску дома и переходим к разбивке сквера во дворе.

Он. Ах, уже заканчиваете ремонт!

Она. Я же и говорю – заканчиваем окраску и переходим к скверу, который делаем по эскизу нашего же художника.

Он. И значит по дому уже все сделали?

Она. Восстановили все оконные рамы, заделали пробоину от снаряда, заштукатурили. И теперь красим.

Он. И все сами?

Она. Только лишь силами самих жильцов.

Он. Ну молодцы, молодцы... Прямо, ей-богу... Аничка, прямо вы... (целует ей руку).

Она. И взяли на себя обязательство к празднику закончить весь ремонт. Дом будет, как игрушка, как новенький...

Он (торжественно). Анна Петровна... Аничка...

Она. Я слушаю вас, Коля...

[с. 64:]

Он (еще более торжественно). Анна Петровна... А ведь прямо сердце радуется. Прямо испытываешь такой восторг... Ну молодцы люди, прямо молодцы... Все своими руками...

Она. Да, все своими силами... И ведь ни у кого никакой квалификации не было. А теперь: одна – печник, другая – штукатур, третья... Конечно молодцы. (Посмотрев на часы). Да, Коля, о чем же вы хотели мне сказать?

Он. Ах, да, Аничка... Совсем из головы вон... Ведь я хотел вам сказать... И для этого специально попросил вас притти поговорить. (Торжественно). Анна Петровна...

Она (посмотрев на часы). Коля, только у меня буквально четыре минуты осталось. Уложитесь со своим разговором?

Он. О да, вполне. Тем более что и у меня в семь часов совещание.

Она. А у вас что за совещание?

Он. Так я же вам говорил, Аничка. Ведь наш район тоже дал обязательство закончить все к празднику. И если у вас дела неплохо идут, так и мы лицом в грязь не ударим.

Она. Правильно.

Он. Только у нас, Аничка, посложней дела. Одну мостовую перемостить – восемьсот квадратных метров. Да садовой решетки – триста погонных метров... Да...

Она. А сделаете, успеете?

Он. Вопрос чести, Аничка... Обязательно сделаем. И так сделаем, что и следов не останется от разрушения. Ну – красота будет...

Она. Молодцы...

Он. Конечно молодцы... (Торжественно.) Анна Петровна... (С волнением.) Аничка, а ведь просчитались немецкие мазурики. Хотел все уничтожить, разрушить, пустыню сделать. Не вышло. Еще лучше будет у нас, еще красивей...

Она. Да, Коля, не удалось им...

Он. И ведь теперь такую радость испытываешь... такое состояние... Аня, Аничка...

Она. Ну мне пора итти, Коля.

Он. Ах, уже уходите... Как жалко, право... Так хотелось бы еще поговорить с человеком, который...

Она. Кстати, вы мне что-то хотели сказать...

Он (торжественно). Анна Петровна... Я хотел вам сказать нечто очень важное...

Она. Ах, тогда знаю, догадываюсь... Мне уже говорили... Сегодня будет передано важное сообщение...

[с. 65:]

Он. Разве? Кто вам сказал?

Она. Ну сказал один человек...

Он. И что, что в сообщении? Ну говорите же, Аничка.

Она. Еще не знаю это, но что-то очень важное...

Он. Тогда я побегу, узнаю...

Она. А то, что вы хотели мне сказать, тогда уж в другой раз. Да, Коля?

Он. Да, тогда уж как-нибудь в следующий раз. А-то сегодня действительно... просто некогда... Ну, привет, Аничка... Бегу...

Она. Привет, Коля. Счастливо.

Она идет в глубь сцены. Он смотрит ей вслед.

Он. Ах, чорт... А ведь опять не сказал... Как же это так вышло... То одно, то другое... (Тихо.) Аня... Аничка... я люблю вас... (Сжимает воздух в своих объятиях.)

Молодая женщина оборачивается.

Она. Коля... Коля, что с вами?.. Нет, ей-богу вы припадочный...

Он. Да нет, это я так, Аничка...

Она. Коля, вы непременно сходите к врачу, посоветуйтесь. По-моему, у вас что-то неблагополучно... с нервами...

Он. Да все некогда... Ах, вы говорите – к врачу... Нет, мне этого не требуется, совершенно здоров... Ну привет, Аничка. Желаю вам удачи...

Она. Привет, Коля... Кстати, о чем вы мне хотели сказать?.. Нет, нет, не подходите... некогда... Крикните издали...

Он. Что я... что я люблю вас...

Она. И я вас, Коля...

Оба стремительно расходятся в разные стороны.

Елена Гаева, фото Валерии Крапивиной.