Зауральские генеалоги обсудили тему политических репрессий в ХХ веке

Участники Зауральского генеалогического общества имени П. А. Свищёва провели очередное заседание. На этот раз родоведы собрались в читальном зале Государственного архива социально-политической истории Курганской области (ГАСПИКО).

Курганская областная универсальная научная библиотека имени А. К. Югова совместно с Зауральским генеалогическим обществом и гостями рассмотрели и обсудили тему политических репрессий в ХХ веке в стране и конкретно в Зауралье. Генеалоги поделились своими исследованиями отражения репрессий на судьбах своих родственников.

– История семьи – это то, что делает человека тем, кем он и является. Семейная связь, родственная связь – это самая глубокая, коренная исконная человеческая связь. Я думаю, что очень хорошо, что на смену эпохи, которая разрывала семейные связи, пришло время, когда стала ощущаться важность рода, семейных преданий. Потому что все остальные социальные институты должны обеспечивать достойную человеческую жизнь, прежде всего, близких друг другу людей. И очень здорово, что эта тематика становится сейчас всё более актуальной. Тема, которую сегодня выбрали для своего заседания, не утратит своей важности и остроты никогда, – сказал, открывая заседание, директор ГКУ «Государственный архив социально-политической истории Курганской области» Борис Шалютин.

Обсуждение темы политрепрессий начали с доклада члена ЗГО, краеведа Владимира Вахтина «Незабываемый 37-й». Часть исследования напечатана в сборнике «Заряновские чтения», но, по словам автора, работа не закончена, поиск документов и их анализ продолжаются. Сам исследователь не смог присутствовать на заседании, с его трудом собравшихся познакомила председатель ЗГО Елена Свищёва:

– Массовые политические репрессии в нашей стране можно определить с 1927 по 1953 год. Конечно же, эти репрессии напрямую связаны с руководством, которое было в этот период, с именем Сталина, который руководил страной. Социально-политические гонения в СССР начались после последнего этапа Гражданской войны. И данные явления стали набирать обороты во второй половине 30-х годов и в последующие годы.

Исследование Владимира Вахтина основано на рассмотрении и анализе документов тех лет, хранящихся в ГАСПИКО. Во вредительской деятельности был обвинён его родственник. Автор подробно рассматривает историю репрессий в Половинском районе, даёт анализ репрессивных мер в целом по району на основе сохранившихся документов райкома КПСС и райисполкома.

О том, как вернуть семейную историю и конкретно о процессе поиска документов репрессированных родственников рассказал родовед-исследователь Виталий Сорокин. Как признаётся сам докладчик, его первое знакомство с темой политических репрессий возникло при изучении истории семьи. Исследования привели к Книге памяти жертв политических репрессий, подготовленной курганскими архивистами. В январе 2024 года Виталий Сорокин пришёл в читальный зал ГАСПИКО, где ему предоставили для изучения архивно-следственное дело по обвинению его родственника – Сорокина Макара Денисовича по статье 58/10 УК РСФСР.

– Честно говоря, о существовании Макара Денисовича я узнал недавно, когда собирал информацию о своём родном деде – Максиме Денисовиче, фронтовике, инвалиде войны. И вот, изучая документы военного комиссариата г. Кургана, я увидел на странице имя Макара Денисовича. Так я узнал о том, что у моего деда был брат. Изучая это дело, я нашёл анкету в рамках расследования уголовного дела, где значился мой дед – родной брат, а также ещё две сестры. Так я расширил информацию о деде и его семье. Дело Макара Денисовича было инициировано по доносу трёх его коллег. Он работал кондуктором железнодорожной станции «Курган». И три его коллеги донесли, что он, якобы, высказывал антисоветские лозунги и проводил контрреволюционную агитацию среди кондукторов. Конечно, это был оговор, клевета, но его приговорили к 5 годам лишения свободы, – рассказывает Виталий Сорокин.

Как отметили участники заседания, в советское время о репрессиях говорить было не принято, тема политического нажима замалчивалась долгие годы. И только в конце 80-х годов об этом заговорили свободно.

– Наряду с героическим прошлым в истории нашего государства были и чёрные страницы, вспоминать о которых тяжело. Но, кто не помнит своего прошлого, обречён пережить его снова. Террор как метод утверждения порядков новой власти стал обычной практикой уже с первых дней власти большевиков в октябре 1917 года. После относительного затишья периода НЭПа практика политического террора обретает новое дыхание на рубеже 20-х – 30-х годов, с началом индустриализации и коллективизации Страны Советов, – отметил главный архивист отдела пользования документов и оказания госуслуг ГКУ «ГАСПИКО» Валерий Алексеев.

Антисоветские высказывания, критика власти, любое высказывание недовольства, хранение запрещённой литературы – всё становилось причиной для ареста. Люди стали вести себя замкнуто: нельзя было веселиться, даже шутить – всё могло быть истолковано иначе. Поводом для ареста служили неосторожно обронённое слово, описка, оговорка или анекдот. Арестованных ждала политическая статья УК 58/10, которая влекла за собой 8-10 лет лишения свободы.

В те смутные времена руководить коллективами было опаснее вдвойне. «Вредительские действия», «вражеское руководство», «вражеская агитация» становились причиной разбирательств на общих коллективных собраниях, которые длились, порой, по 3 дня. Осуждённых исключали из партии, отстраняли с работы, снимали с должностей, возбуждали уголовные дела и признавали «врагами народа». Это был жестокий приговор. Самая распространённая мера наказания – высшая. Тем, кому сохраняли жизнь, предстояла нелёгкая доля существования в лагерях, каторжный труд и неизлечимые болезни. А дети «врагов народа» повсеместно были ограничены в учёбе и в продвижении по службе.

–Что было причинами развязанного террора? Утвердивший за собой к этому времени динамичную власть вождя Иосиф Сталин на Апрельском пленуме 1929 года дал такое пояснение, ставшее на долгие годы оправдывающей репрессии цитатой номер один: «Умирающие классы сопротивляются не потому, что они стали сильнее нас, а потому что социализм растёт быстрее, чем они, и они становятся слабее нас. Именно потому, что они становятся слабее, они чувствуют, что приближаются их последние дни, и вынуждены сопротивляться изо всех сил и всеми доступными им средствами. Такова механика усиления классовой борьбы и сопротивления капиталистов в настоящий исторический момент». Существование постоянных трудностей на производстве и в быту, провалы на различных участках, которых в социалистическом обществе не должно быть, и объяснялось вредительством или актами саботажа, противоречия между тем, что было обещано и тем, что было действительно – это всего лишь некоторые возможные причины. Все беды и неудачи списывались на происки врагов народа или же иностранных агентов, троцкистов и так далее. Это маркерные слова мгновенно активировали в массы, препятствуя в понимании населением подлинных причин, тех трудностей, которым сопровождалось строительство социализма на одной шестой части суши, – отметил в своём докладе Валерий Алексеев.

Репрессии не могли не затронуть территорию Зауралья. Здесь, как и везде, разоблачали «врагов народа» и жестоко расправлялись с ними. Согласно архивным документам, среди врагов были люди разного возраста – от 15 до 89 лет, разных национальностей, высокообразованные и совершенно безграмотные, разных профессий. Всего на территории Курганской области по политической статье было осуждено свыше 12 тысяч человек, половина из которых были репрессированы в 1937–1938 годах. Их имена и судьбы в Кургане вспоминают ежегодно в День памяти жертв политических репрессий, 30 октября, в сквере на улице Советской.

Ольга Сапожникова, фото Кристины Ивачёвой.